6 Судьбы российского крестьянства

Верно ли, что имели место явления недовольства? На какой почве? Какие причины? Материальные или идейные? Какие элементы стояли во главе недовольных? Почему до сих пор ничего не сообщали? Каково положение сейчас?»8

Эти вопросы свидетельствуют о том, что в Петрограде не владели обстановкой, не могли сами оценить масштабы волнений и, естественно, проинформировать Центр. Троцкий шлет еще более настойчивую телеграмму, но теперь уже не только в адрес Баттиса, но и комиссара Балтийского флота Н.Н. Кузьмина: «Немедленно обрисуйте создавшуюся обстановку. Какая именно помощь вам нужна? Считаете ли полезным приезд т. Дыбенко и нескольких партийных слушателей Генштаба?»9

Комиссар Н.Н. Кузьмин не мог дать ответ на телеграмму. В этот день, 1 марта 1921 г., он и председатель ВЦИК М.И. Калинин вместе с другими военными и советскими руководителями крепости принимал участие в массовом митинге на Якорной площади Кронштадта, где собралось около 15 тыс. моряков и рабочих. Калинину даже не дали говорить, но вместе с тем отпустили с миром. Оставались сутки до антиправительственного восстания.

Что же предшествовало восстанию? Что побудило моряков, солдат, рабочих города-крепости, этой гордости и твердыни революции, пойти на отчаянный шаг?

Кронштадт был не началом выражения недовольства, а кульминацией. Политический кризис, который породил восстание, повторяем, возник гораздо раньше. Моряки и солдаты были теми же крестьянами, только в бушлатах и шинелях. Они не могли понять причину медлительности с отменой продразверстки. Они не могли еще знать, что вопрос о замене разверстки натуральным налогом уже рассматривался на заседании Политбюро ЦК РКП(б) 8 февраля 1921 г. при обсуждении доклада Н. Осинского «О посевной кампании и положении крестьянства»; что была создана специальная комиссия, для которой Ленин написал «Предварительный черновой набросок тезисов насчет крестьян», где сформулировал основные положения о замене разверстки натуральным налогом!0.

17 и 26 февраля в газете «Правда» появились дискуссионные статьи по этому вопросу. Несомненно, что кронштадтские события ускорили процесс принятия окончательного

196

Раздел 2

решения— 15 марта 1921 г. X съезд ВКП(б) утвердил постановление о замене продразверстки продналогом.

Однако все это в будущем, а пока, в феврале, все больше людей требовали прекращения продразверстки.

Из писем от родных и со слов сослуживцев, побывавших на родине, моряки знали о действиях продотрядов. Да и молодое пополнение, прибывшее на флот осенью 1920 г. (около 10 тыс. человек) 11, было в основном из крестьянских семей Украины и юга России. Моряки, побывавшие в отпусках, становились свидетелями жестокости и произвола заградительных отрядов.

Газета восставших кронштадтцев, освещая текущие события, популярно объясняла морякам, что происходит в стране. В статье «Социализм в кавычках» говорилось: «Все трудовое крестьянство было объявлено врагом народа, со-причастно к кулакам. Предприимчивые коммунисты приступили к разорению и занялись насаждением советских хозяйств-усадеб нового помещика — государства. Вот что при большевистском социализме получило крестьянство вместо свободного труда на освобожденной земле.

Взамен почти начисто реквизированного хлеба, отобранных коров и лошадей — наезды чрезвычаек, расстрелы. Хороший товарообмен в трудовом государстве: взамен хлеба — свинец и штык» 12.

С началом 1921 г. появилась еще одна беда — голод, который охватил не только город, но даже деревню. Именно голод стал непосредственной причиной массовых забастовок в ряде промышленных городов России, в том числе в Петрограде. После вторичного сокращения норм выдачи хлеба (менее 100 г на человека) и закрытия нескольких десятков предприятий (из-за отсутствия электроэнергии) забастовали рабочие Балтийского, Трубочного и других заводов Петрограда.

24 февраля решением Петроградского Совета был введен комендантский час, а затем и военное положение. Для разгона митингов и предупреждения беспорядков привлекли красных курсантов, которым удавалось рассеивать толпу без кровопролития. Чрезвычайная комиссия произвела аресты, в тюрьму попало немало рабочих. Моряков Кронштадта волновали происходившие в Петрограде события, а их представитель в Петросовете Гаевский выступил в защиту забастовщиков13.

Кронштадт, весна 1921 г.: что это было?

197

Дальнейшие события развивались очень бурно. 28 февраля состоялись общие собрания экипажей кораблей. В это время на приколе в Кронштадте стояли линкоры «Петропавловск», «Севастополь», «Андрей Первозванный», минные заградители, тральщики и другие вспомогательные суда. В тот же день на собрании команды линкора «Петропавловск», а затем на второй день (1 марта) на общегородском митинге на Якорной площади на обсуждение были поставлены общие вопросы, волновавшие большинство матросов: о бедности и разорении крестьянских хозяйств, о продразверстке, о голоде и холоде в городах, о необходимости демократизации Советов и т. п. В итоге была принята резолюция с требованием немедленных перевыборов Советов как не отвечающих воле рабочих и крестьян тайным голосованием; свободы слова и печати для рабочих и крестьян, анархистов и левых социалистических партий, свободы собраний, профессиональных союзов и крестьянских объединений, освобождения всех политических заключенных социалистических партий, а также всех рабочих и крестьян, красноармейцев и матросов, заключенных в тюрьмы за участие в рабочих и крестьянских движениях; упразднения всяких политотделов, так как ни одна партия не может пользоваться привилегиями для пропаганды своих идей и получать от государства средства для этой цели; немедленного снятия всех заградительных отрядов; разрешения свободного кустарного производства собственным трудом («Дать полное право действия крестьянам над всей землею так, как им желательно, а также иметь скот, который содержать должен и управлять своими силами»)14.

На следующий день «делегатское собрание» (более 300 представителей кронштадтцев, из них 25% — члены ВКП(б)) избрало Временный революционный комитет (ВРК) во главе со старшим писарем линкора «Петропавловск», служившим на флоте с 1914 г., — СМ. Петриченко. 4 марта на новом делегатском собрании ревком расширили с 5 до 15 человек. В большинстве это были матросы с двух линкоров, служащие, портовики, восемь человек— выходцы из крестьян. Собрание подтвердило резолюцию, принятую 1 марта. Основными политическими лозунгами движения стали «Власть Советам, а не партиям», «Третья революция трудящихся», «Долой контрреволюцию справа и слева»15. Были задержаны

198

Раздел 2

и позднее заключены в тюрьму несколько десятков коммунистов, в том числе председатель Кронштадтского Совета П.Д. Васильев и комиссар Балтфлота Н.Н. Кузьмин. Всего в дни восстания было арестовано около 300 коммунистов. Часть коммунистов (ЧК, Ревтрибунал и др ) под покровом ночи ушла в Ораниенбаум. Власть в Кронштадте оказалась в руках матросов. 3 марта вышел первый номер «Известий Временного революционного комитета». В них были помещены два первых приказа ВРК о повсеместном выполнении всех его распоряжений и о запрещении выезда из Кронштадта без разрешения ВРК.

Военные специалисты вначале были в стороне, но уже 3 марта ВРК привлек для консультаций тех из них, которые служили в штабе крепости. Ревком отверг предложение с их стороны выступить в сторону Ораниенбаума и Петрограда. Ревком принял тактику обороны, подчеркивая мирный характер выступления. В воззвании к населению подчеркивалось, что власть перешла в руки Временного революционного комитета «без единого выстрела» и что «в широкой работе по переустройству советского строя не должно быть пролито ни одной капли крови»16. Однако ВРК усиленно готовился к обороне, в чем ему деятельно помогали военные специалисты.

4 марта Временный революционный комитет обратился к населению Кронштадта со следующим воззванием:

«Кронштадт сейчас переживает момент напряженной борьбы за свободу. Каждую минуту можно ожидать наступление коммунистов с целью овладеть Кронштадтом и опять навязать нам свою власть, приведшую нас к голоду, холоду и разрухе.

Мы все до единого будем стойко защищать добытую нами свободу и не допустим овладеть Кронштадтом; если же они попытаются это сделать силой оружия, то мы дадим достойный отпор.

Поэтому Временный революционный комитет предупреждает граждан не поддаваться панике и страху, если придется услышать стрельбу.

Только спокойствие и выдержка дадут нам победу»17.

Тем временем Петроград и Москва из отрывочных донесений пытаются представить себе картину, но противоречивые сообщения не позволяют этого сделать. Нет ясности и в

Кронштадт, весна 1921 г.: что это было?

199

Реввоенсовете Республики. Вечером 1 марта шифровальщики РВСР отправляют срочную депешу в адрес командующего войсками Петроградского военного округа Д.Н. Аврова и комиссара Балтфлота Н.Н. Кузьмина: «От вас не получено никаких донесений по поводу последних происшествий в области вверенных вам воинских частей. Ставя вам на вид недопустимость такого рода служебной неисполнительности, предлагаю доносить каждые двенадцать часов обо всех фактах, достойных внимания, и принятых мерах, а в случае необходимости и чаще. — Л.Троцкий»18.

До этого дня, вероятно, была еще возможность предотвратить события, ставшие в конце концов трагическими.

2 марта Петросовет объявил восстание контрреволюционным и потребовал немедленной капитуляции. Кронштадт ответил отказом на ультиматум «выдать зачинщиков» и отказаться от своих требований. В тот же день Ленин и Троцкий подписывают постановление Совета Труда и Обороны, которое объявляло кронштадтское движение мятежом, организованным «руками французской контрразведки», «мятежом бывшего генерала Козловского», а революцию крон-штадтцев— «черносотенно-эсеровской». Совет Труда и Обороны объявляет «бывшего генерала Козловского и его сподвижников вне закона». Петроград и Петроградская губерния объявляются на осадном положении!9. А. Козловский был единственным бывшим генералом в Кронштадте, начальником артиллерии крепости, но к организации восстания никакого отношения не имел.

Предпринимаются меры по организации блокады и изоляции воинских частей и флотских экипажей, поддерживающих восставших. Для непосредственного руководства подавлением восстания в Петроград направляются АД. Троцкий, С.С. Каменев, М.Н. Тухачевский, П.Е. Дыбенко.

Вечером 3 марта председатель РВСР Троцкий выезжает в Петроград. Перед отъездом управляющий делами Бутов по его поручению связывается с ВЧК (с Менжинским) с просьбой выделить двух-трех человек (наиболее энергичных) в поезд председателя РВСР для предстоящей работы в Петрограде. В записке подчеркнуто: «Весьма желательно и необходимо, чтобы хотя бы один из этих товарищей был видным работником». Троцкий по приезде заявляет, что Кронштадт выкинет белый флаг после первых же выстрелов20.

200

Раздел 2

День 4 марта уходит на изучение обстановки. Становится ясно, что придется подавлять массовое восстание, а не «кучку заговорщиков», как представлялось. В результате принимается решение о формировании крупных военных сил, способных атаковать и овладеть осажденной крепостью. Приказом председателя РВСР от 5 марта 1921 г., подписанным Л.Д. Троцким, С.С. Каменевым (главкомом) и П.П. Лебедевым (начальником штаба РККА), восстанавливается 7-я армия, временное командование которой возлагается на командующего Западным фронтом М.Н. Тухачевского: в его подчинение поступают все войска Петроградского военного округа и Балтфлот.

Приказ гласил: «Временному командарму-7* в кратчайший срок подавить восстание в Кронштадте... 5 марта предупредить Кронштадт, что если в течение 24 часов возмущение не будет прекращено, то будут открыты военные действия»21. Радиоприемник, установленный в поезде председателя РВСР, зафиксировал воззвание Кронштадтского ревкома «Не сдаваться!». Тогда было принято решение осуществить массированный артиллерийский обстрел крепости. Но эта задача осложнялась близостью территории Финляндии.

Чтобы не допустить международного конфликта, 7 марта 1921 г. Троцкий связался с Г.В. Чичериным (наркомом иностранных дел) и предложил в связи с предстоящим открытием огня по мятежникам обратиться к Финляндскому правительству с заявлением22: «Считаем необходимым предупредить, что белогвардейские провокаторы могут ввиду своего безвыходного положения сделать провокационную попытку путем обстрела финляндского побережья. Что касается советского командования, то оно приняло все необходимые меры к тому, чтобы предстоящая ликвидация мятежа не причинила никакого ущерба финляндским гражданам».

В интервью представителям иностранной печати Троцкий указывал, что мятежники в Кронштадте «использовали частный конфликт, раздвинули его рамки так, что для части моряков уже не было отступления»2^.

В ночь с 7 на 8 марта после артиллерийского обстрела была предпринята атака на Кронштадт. Бойцам, одетым в белые маскировочные халаты, пришлось наступать по откры

*

В документе: «командиру-7».

Кронштадт, весна 1921 г.; что это было?

201

тому льду без прикрытия. Но атака провалилась. Удалось захватить только один кронштадтский форт, который на следующий день был отбит. Надежды на то, что после первых выстрелов сопротивление прекратится, не оправдались.

О провале наступления и решительном сопротивлении восставших не принято упоминать в нашей исторической литературе. Попытки приукрасить истинное положение дел предпринимались и в те мартовские дни. Об этом свидетельствует почто-телеграмма Троцкого, адресованная Зиновьеву и Тухачевскому: «В сегодняшнем номере "Петроградской правды" говорится, что на наш ураганный огонь Кронштадт отвечал робко, боясь расходовать снаряды, стрелял из легких орудий и пр. и пр. Такого рода неправильная информация кажется мне крайне вредной. Нужно либо вообще не сообщать детали, либо сообщать правду, тем более что население, особенно моряки, в общем и целом знают о действительном ходе дел, и это подрывает доверие к печати»24.

8 марта 1921 г. Троцкий публикует в «Правде» обращенное к кронштадтцам «Последнее предупреждение». Только безусловно сдавшиеся могут рассчитывать на милость Советской Республики, подчеркивает он. Одновременно им «отдается распоряжение подготовить все для разгрома мятежа и мятежников вооруженной рукой»25.

В этот же день— 8 марта — Ленин выступал с докладом на X съезде РКП(б). Остановившись на событиях в Кронштадте, он подчеркнул, что не располагает последними новостями и подробной информацией, но одновременно высказал уверенность, что восстание в ближайшие дни и даже часы будет ликвидировано. Надо иметь в виду, что Ленин располагал данными, поступившими еще до провала наступления на Кронштадт. Лишь через два дня члены Политбюро ЦК получили более обстоятельный доклад Троцкого. Последний сообщал:

«Кронштадтом можно овладеть только до оттепели. Как только залив станет свободным для плавания, установится связь Кронштадта с заграницей. В то же время остров станет недоступным для нас.

Надежды на сдачу из-за отсутствия продовольствия совершенно неосновательны, т.к. до открытия навигации продовольствия у восставших хватит. Кроме того, они сейчас уже кое-что получают из Финляндии (есть данные о прибытии 8 подвод).

202

Раздел 2

Тухачевский только что сообщил по телефону, что в Петрограде началась оттепель. Нужно во что бы то ни стало ликвидировать Кронштадт в течение ближайших дней. Это может быть достигнуто только путем мобилизации значительного числа боевых коммунистов и ответственных работников в Петроград.

Нужны исключительные меры. Опасаюсь, что ни партия, ни члены ЦК не отдают себе достаточного отчета в чрезвычайной остроте кронштадтского вопроса»26.

Это подталкивает Центр к принятию более решительных мер. К Кронштадту направляют дополнительные военные силы, вооружение, и в первую очередь артиллерийское. Ведь восставшие располагали не только корабельными орудиями, но и 140 орудиями береговой обороны, 100 пулеметами, да и численность военных моряков и гарнизона крепости составляла около 28 тыс. Чтобы победить такие силы, да еще защищенные фортификационными укреплениями, требовалось двойное или даже тройное превосходство. Осуществляется мобилизация сил в Петрограде и Москве. X съезд партии, проходивший в те дни в Москве, направляет 12 марта в Кронштадт около 300 своих делегатов, основную часть которых составляют командиры Красной Армии. Они призваны не только возглавить, но и укрепить те части, которые отказываются идти в бой.

17 марта с большим трудом, силами почти 50 тыс. человек, после артиллерийской подготовки атакующие ворвались в Кронштадт. Восставшие сопротивлялись вплоть до полудня 18 марта, и только тогда орудия, в том числе корабельные, прекратили огонь. К вечеру моряки начали сдаваться в плен. Так завершился разгром кронштадтского восстания. Кронштадт пал, но, по словам Ленина, заставил «глубоко задуматься» правящую партию.

В чем все-таки социальная сущность восстания и почему нельзя было решить конфликт мирными средствами?

Повторимся, что у руководителей ЦК РКП(б) и Советского правительства не было сомнений, что мятеж— дело рук эсеров, меньшевиков, белогвардейцев, иностранных агентов. Открытыми организаторами мятежа выступили эсеры, подчеркивал в то время Троцкий27. Открытыми «организаторами» эсеры не выступали; партийный состав РВК до сих пор не ясен; известно лишь, что в него входил один

Кронштадт, весна 1921 г.: что это было?

203

эсер. Однако в восстании, его идеологическом оформлении эсеры участвовали активно.

В первые же дни восстания Ленин пытался проанализировать события. Поверив в то, что за восставшими в Кронштадте маячат фигуры белогвардейских генералов, он подчеркивал: «...и вместе с тем движение это свелось к мелкобуржуазной контрреволюции, к мелкобуржуазной анархической стихии. Это уже нечто новое»28. Призвав делегатов поставить кронштадтские события в ряд со всеми кризисами в стране, чтобы обстоятельно разобраться и «оченьвниматель-но политически учесть», Ленин раскритиковал лозунги мятежников, в том числе о свободной торговле, объявляя тогда, что все это направлено против диктатуры пролетариата.

Однако социальные, политические и экономические события в стране развивались так бурно, что решение, принятое вчера, сегодня уже устаревало. Новые обстоятельства требовали кардинальных изменений взглядов и даже целых концепций. Об эволюции взглядов Ленина свидетельствует его доклад на этом же съезде, но уже через неделю — 15 марта — «О замене разверстки натуральным налогом». Подчеркнув, что эта замена является «прежде всего и больше всего вопросом политическим», Ленин констатировал: «...суть этого вопроса состоит в отношении рабочего класса к крестьянству. Постановка этого вопроса означает, что мы должны отношения этих двух главных классов... подвергнуть новому... более осторожному и правильному дополнительному рассмотрению и известному пересмотру. Мне нет надобности подробно останавливаться на вопросах о причинах такого пересмотра. Все вы, конечно, прекрасно знаете, какая сумма событий... обстоятельств сделала положение крестьянства особенно тяжелым, острым и неизбежно усилила колебание его от пролетариата к буржуазии»29.

И далее: «...может ли Коммунистическая партия признать свободу торговли... можно ли до известной степени восстановить свободу торговли, свободу капитализма для мелких земледельцев, не подрывая этим самым корней политической власти пролетариата? Можно, ибо вопрос — в мере»30.

Вот так в течение нескольких дней произошел переход к идее о новой экономической политике. Без сомнения, и кронштадтские события повлияли, а точнее, ускорили введение нэпа. В данном случае ЦК РКП(б) и Советское прави

204

Раздел 2

тельство хоть и с опозданием, но учли требования разных слоев общества и развязали тугой узел политического кризиса в стране.

На фоне таких изменений и кронштадтские мятежники стали восприниматься уже по-другому: не столько как враги, сколько как несчастные жертвы обстоятельств.

Что мы знаем о последствиях мятежа и судьбах кронш-тадтцев? К сожалению, почти ничего. Истинные масштабы репрессий скрывались. Да и приведенные в Энциклопедии гражданской войны и военной интервенции (1987) данные о потерях вызывают сомнение: «... мятежники потеряли убитыми св. 1 тыс. чел., ранеными св. 2 тыс. и захваченными в плен с оружием в руках 2,5 тыс. Около 8 тыс. бежало в Финляндию. Советские войска потеряли 527 чел. убитыми и 3285 чел. ранеными»31. А теперь вспомним, что число участников событий превышало 20 тыс. человек. Они имели сотни орудий, сотню пулеметов и находились в укрепленных позициях, а атакующие бежали по льду. Первое наступление, как отмечалось, провалилось (тогда советские войска насчитывали около 25 тыс. человек). Второе наступление (численность войск уже достигла около 50 тыс. человек) завершилось захватом крепости. Сразу же заработала карательная машина. За участие в Кронштадтском мятеже к лету 1921 г., по неполным данным, 2193 человека приговорены к расстрелу, 6459— к различным срокам наказания, 144 человека освобождены, но обвинение с них не снималось. К апрелю 1923 г. из Кронштадта было выслано 2514 человек. Высылались не только участники и свидетели событий, но и члены их семей32. За событиями в Петрограде и Кронштадте внимательно следили меньшевики, эсеры и белоэмигранты, руководители антисоветских сил за рубежом. Однако говорить о них как об организаторах восстания было бы неисторично. Особо уполномоченный при Президиуме ВЧК Я.С. Агранов в докладе Политбюро ЦК партии, требовавшей найти доказательства связи мятежников с партиями и иностранными разведками, писал: «Кронштадтское движение возникло стихийным путем и представляло собой неорганизованное восстание матросской и рабочей массы. Однако с созданием Ревкома и Штаба обороны крепости восстание приняло планомерный характер. Следствием не установлено, чтобы возникновению мятежа предшествовала работа какой-либо

Кронштадт, весна 1921 г.: что это было?

205

контрреволюционной организации среди комсостава или работа шпионов Антанты. Весь ход движения говорит против такой возможности... Кронштадтское восстание вообще являлось закономерным аккордом давнего этапа мелкобуржуазной стихии, представляющим собой реакцию против диктатуры пролетариата и коммунистического режима, недовольство крестьянства и отсталых слоев рабочего класса продовольственной политикой Советской власти и явное стремление к преодолению оков, наложенных последней на свободный оборот мелкого собственника»33.

Неудивительно, что в Штаб обороны вошли бывшие офицеры, служившие в штабе крепости: капитан Е.Н. Со-ловьянов, генерал А Козловский, подполковник Б А. Аркан-ников. Но не секрет, что и среди атакующих частей Красной Армии тоже были бывшие царские офицеры: С.С. Каменев. АИ. Седякин, М.Н. Тухачевский, Е.С. Казанский и другие.

Над Кронштадтом развевался красный флаг. Мятежники выступали под лозунгом «Вся власть Советам! », правда, с небольшим, но важным для понимания существа вопроса добавлением: «а не партиям». Острие было направлено против одной партии, которой принадлежала политическая власть в стране. В Кронштадте заговорила артиллерия во имя Советов против коммунистов, отмечал в дни восстания Троцкий34.

Опасность событий в Кронштадте для партии большевиков заключалась в том, что антибольшевистские лозунги выражали настроения не только крестьянства, но и части рабочих. «Здесь в Кронштадте, — говорилось в воззвании ВРК, — заложен первый камень третьей революции... Эта новая революция всколыхнет трудовые массы Востока и Запада, являя пример нового социалистического построения, противопоставленного казенному коммунистическому "творчеству", убеждая воочию зарубежные трудовые массы, что все творившееся у нас до сего времени волею рабочих и крестьян не было социализмом»^.

На что надеялись кронштадтцы? На то, что не будут подавлять силой их выступление и им удастся претворить свои лозунги в жизнь? Они надеялись, что их поддержат рабочие Петрограда и все население, поскольку были уверены, что «борются за правое дело», за подлинную свободу, против узурпации власти большевиками. Но их делегация по прибытии в Петроград была сразу же арестована, а их воззвания не

206

Раздел 2

доходили по назначению. Во многом это был всплеск отчаяния. В тех условиях, в тех обстоятельствах победа кронштад-тцев грозила новой волной гражданской войны, а это, в свою очередь, дополнительная разруха, новые жертвы и разрушения.

При подавлении мятежа советские органы даже не допускали мысли о возможных уступках и компромиссе. Восставшие же поначалу гордились, что их движение проходит без крови. Но схема действий Троцкого была проста: ультиматум — артиллерийские залпы — атака.

Что касается судьбы всех участников мятежа, то это пока еще «белое пятно». Из западных источников известно, что 8 тыс. из них, в том числе Петриченко и Козловский, сумели укрыться в Финляндии. Сразу после захвата Кронштадта в Петрограде была расстреляна первая группа моряков — 13 человек. Расстрелы по суду продолжались и позднее. Значительная часть моряков была отправлена в концентрационный лагерь на Белом море.

В ноябре 1921 г. в ознаменование 4-й годовщины Октября Советское правительство амнистировало значительную часть моряков. Через год ВЦИК провел вторичную амнистию, по которой получили прощение рядовые участники мятежа. Все участники мятежа и члены их семей находились под неусыпным наблюдением ОПТУ, НКВД. Следственные материалы и приговоры трибуналов находятся в архивах и недоступны для исследователей.

О том, что такие материалы были, свидетельствует ряд документов. Телеграмма Менжинскому от 7 марта: «Командированный вами т. Севей предлагает для радикальной чистки Балтфлота и Морведа создать особистскую тройку на правах временного Особого Отдела Балтфлота с непосредственным подчинением Москве. В эту тройку могли бы войти Севей, Иосселевич, Деницкий. С другой стороны, Иосселе-вич считает, что целесообразнее создать пятерку, включив в нее Комарова и еще одного питерца и расширив ее полномочия на обследование последних событий в целом. Мне лично кажется более правильным создание временного Особого Отдела Балтфлота. Прошу срочно сообщить ваше заключение по поводу обоих предложений. В случае согласия с одним из них мы немедленно отдадим в приказ»36.

Кронштадт, весна 1921 г.: что это было?

207

Настаивая на проведении обширного расследования событий, Троцкий буквально через два дня сообщает Менжинскому: «Так как совершенно очевидно, что петроградские органы упустили подготовку мятежа, то назначить особист-ские органы из тех же петроградцев вряд ли целесообразно, тем более что задача состоит не только в розыске белогвардейцев и эсеров, но и в устранении непригодных комиссаров и командиров»37.

Одну из главных задач этих расследований Троцкий видел в том, чтобы организовать публичный суд над участниками восстаний. Поэтому, подводя некоторые итоги борьбы против кронштадтских мятежников и отрядов Махно, Троцкий в письме Ленину, Дзержинскому и Молотову 24 марта 1921 г. пишет: «В целях борьбы с эсеровщиной и анархизмом следовало бы, мне кажется, организовать процесс кронш-тадтцев, с одной стороны, и махновцев — с другой. Собрав весь надлежащий материал, можно было бы процессу придать вполне важное агитационное значение. Во всяком случае действие отчетов, обвинительные речи и пр. были бы гораздо сильнее, чем действия брошюр и листовок об эсеровщине и анархизме.

В случае согласия можно было бы дело поручить тройке в составе примерно товарищей Дзержинского, Бухарина, Ра-дека (или Курского).

Желательно разрешить этот вопрос завтра, 25-го, в Политбюро ЦК, пригласив тов. Дзержинского»38.

Публичный суд над участниками мятежа не состоялся несмотря на то, что речи обвинителей, свидетелей и «признание главарей» мятежа были составлены. Причина — отсутствие необходимых доказательств и главных фигур для процесса. Поскольку документы и материалы о восстании в Кронштадте не подтверждали официальной версии, Политбюро решило держать их «абсолютно в секрете»39. Официальная пропаганда и историческая литература в течение десятилетий давали искаженную трактовку событий в Кронштадте.

Президент Российской Федерации Б.Н. Ельцин своим указом от 10 января 1994 г. «О событиях в Кронштадте весной и летом 1921 года» напомнил нам, что процесс реабилитации политически оклеветанных в разные годы людей продолжается. Хочется привести этот документ полностью:

208

Раздел 2

«В целях восстановления исторической справедливости, законных прав граждан России, репрессированных в связи с обвинениями в вооруженном мятеже в г. Кронштадте весной 1921 года, и в соответствии с выводами Комиссии при Президенте Российской Федерации по реабилитации жертв политических репрессий постановляю:

1. Отменить пункт 1 постановления Совета Труда и Обороны от 2 марта 1921 г. (без номера), объявлявшего участников кронштадтских событий весной 1921 года вне закона.

2. Признать незаконными, противоречащими основным гражданским правам человека, репрессии, проводившиеся в отношении матросов, солдат и рабочих Кронштадта на основании обвинений в вооруженном мятеже.

3. Установить в г. Кронштадте памятник жертвам кронштадтских событий весной 1921 года»40.

Историкам в связи с этим указом придется подумать, как квалифицировать события в Кронштадте: мятежом или восстанием, и написать новые работы об этом событии. Из документов и материалов ясно, что это было не антисоветское и контрреволюционное, а антибольшевистское выступление, лозунги которого отвечали чаяниям масс, неотъемлемым правам человека-гражданина.

Кронштадтский мятеж, а перед этим крестьянские восстания от Тамбовщины до Западной Сибири, многочисленные забастовки рабочих в Петрограде, Москве, Туле и других городах послужили мощным толчком для крутого поворота в сторону крестьянства. Был провозглашен, как уже говорилось, переход к нэпу. Вместо продразверстки вводился вдвое меньший по объему продовольственный налог. Крестьянин получил право обменивать излишки своей продукции на промышленные товары.

Все это помогло потушить пламя крестьянских восстаний. Это было началом перехода от «военного коммунизма» к нэпу и этапом мирного развития революции. Именно введение новой экономической политики позволило разрядить обстановку и в какой-то степени консолидировать расколотое гражданской войной общество.

О том, что восстания Антонова, кронштадтцев были не исключением, а отражали общую атмосферу, царившую не только в массах, но и среди части большевиков, свидетельствуют и факты, в частности связанные с восстанием в Бузулу-ке в 1920 г. По свидетельству политкома Израиловича и упол

Кронштадт, весна 1921 г.: что это было?

209

номоченного ЦК Самойлова, член Самарской губчека Мило-нов на собрании актива работников партии и профсоюза по поводу восстания в кавдивизии Сапожкова выступил с декларацией о новой Октябрьской революции и тем самым оправдал восстание. Коммунисты дивизии, Особого отдела приняли участие в движении4!.

В 1920 г. продолжалась борьба с дезертирами и «зелеными» на Украине. Троцкий считал, что она «на Украине не дала серьезных результатов. Разрозненные батальоны ВОХРа, несмотря на свою многочисленность, оказались бессильны справиться с задачами». Перечисляя различные организационные вопросы, необходимые для более успешных действий властей (пополнение частей ВОХРа, улучшение снабжения и т.д.), он в итоге предлагал «после ликвидации Врангелевско-го фронта пройтись по всей Украине наиболее стойкими частями в целях полной ликвидации бандитизма»42.

Руководство Реввоенсовета Республики принимало довольно жесткие меры к ликвидации восстаний в тылу частей Красной Армии, особенно вблизи фронтовой линии. «Нельзя дольше терпеть ни одного дня, — писал Троцкий, — чтобы развратные негодяи под именем атаманов, батек набирали себе столь же развратные банды, громили мирное население, разрушали железнодорожные сооружения, устраивали крушение поездов, губили сотни и тысячи человеческих жизней. Нужно истребить дочиста всех Григорьевых, зеленых, махно и всех кулацких помощников и попустителей»^ . Однако истреблялись не только организаторы антибольшевистского движения, но и многие тысячи его рядовых участников. Нэп не означал ослабления репрессивной политики. Из Кронштадта и других районов в места заключения отправили так много людей, что Политбюро ЦК партии пришлось в апреле 1921 г. решать вопрос о создании «дисциплинарной колонии» на 10—20 тыс. человек, «по возможности на далеком Севере»44. Таких «дисциплинарных колоний» в 20-е годы существовали уже десятки.

О чем свидетельствуют исторические факты казацких и крестьянских восстаний и мятежей против большевиков и советской власти? Во-первых, о том, что гражданская война представляла собой более сложное социально-политическое явление, в ней боролись не только «красные и белые». На стороне тех и других находились широкие социальные слои народа, переходя из одного стана в другой. Во-вторых,

210

Раздел 2

левацкие ошибки большевиков в отношении казачества и крестьянства умножали массовое число противников советской власти. В-третьих, большевикам приходилось вести вооруженную борьбу не только с белогвардейцами, кулаками, интервентами, но и со значительной частью крестьянства и особенно казачества. В случае продолжения продразверстки эта борьба могла перерасти (и уже перерастала) в гражданскую войну с крестьянством и казачеством, в которой большевики вряд ли могли устоять, имея крестьянскую Красную Армию.

ПА Шевоцуков

ПРИМЕЧАНИЯ

I Л е н и н В.И. Поли. собр. соч. Т. 43. С. 138. 2Семанов С.Н. Ликвидация антисоветского Кронштадтского мятежа. М, 1973. С. 9.

3 Там же. С. 18.

4Тамже. С. 68, 71,73-78; Щ е т и н о в ЮА Сорванный заговор. М., 1978. С. 102.

5 Л е н и н В.И. Поли. собр. соч. Т. 43. С. 303,237,371.

" См., например: Правда о Кронштадте. Прага, 1921 (в сборнике опубликованы полностью номера 1 —14 «Известий Временного революционного комитета» Кронштадта); Дан Ф. Два года скитаний (1919—1921). Берлин, 1922 (приводятся беседы автора с кронштадтцами в тюрьме).

7 Рос. вести. 1994. 12 янв.

8 РГВА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 65. Л. 45.

9 Там же.

10 Л е н и н В.И. Поли. собр. соч. Т. 43. С. 237 - 238, 24.

II См.: Щ е т и н о в ЮА Сорванный заговор. С. 22 (автор стоит на точке зрения признания заговора, подготовленного крупными белоэмигрантскими «стратегами»).

12 Правда о Кронштадтском восстании. Прага, 1921. С. 160.

*3 См.: Архив музея Воор. Сил. Д. 4/13139.

14 Изв. ВРК 1921.3 марта.

*5 Правда о Кронштадтском восстании. С. 32.

*6 Известия. 1921. 8 марта.

17 Там же. 4 марта.

Кронштадт, весна 1921 г.; что это было? 211

1а РГВА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 65. Л. 51. *9 Петрогр. правда. 1921.3 марта.

^Семанов С.Н. Ликвидация антисоветского Кронштадтского мятежа 1921 г. // Вопр. истории. 1971. N 3. С. 33.

21 РГВА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 65. Л. 54.

22 Там же.

23 Т р о ц к и й Л.Д. Соч. Т. XVII, ч. II. С. 519.

24 РГВА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 65. Л. 63.

25Троцкий Л.Д.Соч.Т.ХУ11,ч.И.С.520.

26 РГВА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 65. Л. 65.

27 Троцкий Л.Д. Соч. Т. XVII, ч. И. С. 520.

28 Л е н и н В.И. Поли. собр. соч. Т. 43. С. 24.

29 Там же. С. 57.

30 Там же. С. 62.

31 Гражданская война и военная интервенция в СССР: Энциклопедия. М, 1987. С. 311.

32 Рос. вести. 1994. 12 янв.

33 Там же.

34 Троцкий ЛД. Соч. Т. XVII, ч. И. С. 522. 3^ Правда о Кронштадте. С. 23.

36 РГВА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 65. Л. 61.

37 Там же. Л. 64.

38 Там же. Л. 83.

39 Рос. вести. 1994. 12 янв. 4^ Известия. 1994. 11 янв.

41 РГВА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 39. С. 130,179.

42 Там же. Л. 185.

43 Троцкий Л. Д. Как вооружалась революция. Т. II, кн. 1. С. 241.

44 Рос. вести. 1994. 12 янв.

3

«КООПЕРАТИВНЫЙ ПЛАН»: ИЛЛЮЗИИ И ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ

Судьбы кооперации в советской России: проблемы, историография

Одной из самых безжизненных, а потому и страшной по своим последствиям теорий XX в. стала доктрина большевиков о возможности победы социалистической революции и построения социализма в России. А один из краеугольных камней этой доктрины — «столбовой дорогой» к социализму— идеологи большевизма нарекли «ленинским кооперативным планом». Сам В.И. Ленин не имел никакого отношения к этому «плану». Правда, в статье «О кооперации» он неожиданно говорит о простой истине: надо не разрушать или преобразовывать старую кооперацию, а суметь включить ее в новую хозяйственную жизнь. Были у Ленина и другие «открытия». Например, то, что кооперация— это якобы все, что нужно для построения социализма, что его можно достичь с помощью одной только кооперации. Одним словом, «столбовая дорога».

Все прочее додумала за Ленина идеологическая служба. Она провела гигантскую мифологизацию Ленина: создала и обосновала так называемый ленинский кооперативный план. Великое творение теории социализма создавалось с размахом. Подчеркивалось, что план— «учение многомерное».

Во-первых, это путь и метод приобщения крестьян к социализму. Хорошо потрудились все, в том числе и историки, придумав ступени перехода от простейших форм кооперирования к сложным, их последовательность. Для них не составляло труда обнаружение элементов «социалистичности»

Судьбы кооперации в Советской России

213

в процессе складывания новых человеческих отношений (см. работы СП. Трапезникова, И.Б. Берхина, В.А. Голикова и других1). Особенно сложной выглядела схема В.П. Данилова2, который систему «социальных отношений, объединенных первичными формами кооперации», характеризовал как «переходные от индивидуалистических, в основном мелкобуржуазных отношений к отношениям социалистическим». Замысел такого построения прост: автор перенес кальку с общей схемы, характеризующей общество как якобы переходное от капитализма к социализму, на более конкретные ее компоненты, в частности на кооперацию. Но это чисто умозрительная конструкция, которую невозможно доказать на конкретном материале, поскольку таких отношений не существовало.

Во-вторых, план определял «основные закономерности, методы, принципы социалистического укрупнения мелкотоварного крестьянского хозяйства» и даже «перспективы его перехода к коммунистическому хозяйству в земледелии» (см. работы В.М. Селунской3). А это неизбежно подключало к схеме и совхозы, и иные объединения типа аграрно-инду-стриальных комплексов.

В-третьих, это путь, открывавший возможность для некапиталистического развития ранее отсталых народов Средней Азии, Казахстана и других регионов (см. работы Х.Н. Дриккер4).

Пристальное внимание к кооперации повлекло за собой многоаспектное рассмотрение ее значения в социально-экономической жизни советского общества 20-х годов: кооперация как «своеобразная форма госкапитализма» (И.И. Сергеев5), кооперация как важнейшее звено в системе мер по вытеснению частного торговца (В.П. Дмитренко6) и т.д. Подчеркивались необходимость переделки старой, «буржуазной» кооперации и укрепление ее партийными кадрами (Л.Ф. Морозов7).

План, конечно же, «имел большое международное значение» (см. Г.В. Шарапов и другие8). Страны, «вступившие на путь социализма», добивались «огромных» успехов. С его помощью даже самые плодородные, такие, как, например, Вьетнам, в рекордно короткие сроки были разорены.

План предлагался в качестве путеводной звезды и для стран «третьего мира». Тем самым он оправдывал не только

214

Раздел 3

результаты коллективизации, но и все последующие манипуляции с экономикой в СССР и странах социалистической ориентации.

Иллюзии солидности плана и вместе с тем прозорливости вождя должны были подкрепить некие соображения: план-де возник не вдруг, а на солидной основе; с этой же целью расширили и хронологические рамки его «разработки». Оказывается, план вынашивался задолго до революции и в период ее свершения были сделаны первые практические наметки, внесены поправки, дополнения, а в статье «О кооперации» Ленин его завершил, впрочем внеся одновременно и серьезные уточнения.

Историки стали отыскивать истоки чуть ли не в самых его ранних трудах (работы Л.Е. Фаина и других, не избежал этих поисков и В.В. Кабанов9). В итоге получалось, что разработка плана представляла некую продолжительную во времени и постоянно восходящую линию. Лишь в годы перестройки некоторые исследователи позволили себе понять, что Ленин в статье «О кооперации» развернулся на 180".

Раздвижение хронологических границ «разработки» плана давало дополнительные неограниченные возможности. С подключением множества ленинских работ накапливалась богатая основа для соединения воедино трех китов теории построения социализма: индустриализации, коллективизации и культурной революции.

Получалось грандиозно: все продумано, проработано, извольте только выполнять. А для этого были мудрые решения партии, которые вкупе с ленинским наследием создавали несокрушимую «методологическую основу» и руководство к действию. Причем на все случаи жизни.

Эта грандиозная конструкция создавалась совместными усилиями политиков, партаппаратчиков, историков, экономистов и т.д. Люди разного социального положения, разных воззрений — они нередко расходились в больших или частных вопросах, но все вместе делали одно дело — всесторонне обосновывали великую значимость «ленинского кооперативного плана». Спор же между ними в сущности сводился к одному: кто добросовестнее проводил линию КПСС. Дело доходило и до крутых расправ и идеологической порки с соответствующими оргвыводами. Но принципиальной разницы между секущими и секомыми не было — все они в одном

Судьбы кооперации в Советской России

215

ряду партии большевиков, только одни— ленинцы, другие — сталинцы. Но все вместе — борцы за «социализм».

Антисталинская направленность передовых советских историков 60-х годов сыграла положительную роль в разоблачении отдельных уродливых явлений советской истории. В те годы сталинизму они противопоставляли ленинизм, выступали за новое прочтение Ленина. Большинство из них остались и по сей день находятся во власти иллюзии истинности ленинизма и возможности ленинского пути построения социализма.

В годы перестройки многие политики, историки, экономисты, публицисты серьезно и решительно задались целью выяснить роль кооперации в ленинской концепции социализма, пытаясь также ответить на вопрос о возможности реализации этой идеи в 20-е годы. Они считали, что лишь отступление от ленинских принципов кооперирования привело страну к негативным последствиям. Сам же «план» сомнению не подвергался.

Современный уровень представлений о кооперации прошлого отнюдь не развеял прежних иллюзий о кооперации как о важнейшем орудии социалистического строительства, впрочем как и о возможности победы социализма в стране. Правда, число сторонников подобных взглядов значительно поубавилось. Но они по-прежнему убеждены, что жизнь вновь выдвинула на передний план вопрос о кооперации не только как формы движения к социализму, но и как формы организации социалистического общества. В кооперативных мотивах ищут ключ к пониманию характера переустройства сельского хозяйства на рубеже 20-х—30-х годов и его последующего развития.

Подобные взгляды, в сущности, являются разновидностью концепции «возвращения» к якобы правильным идеям 20-х годов, в частности взглядам В.И. Ленина на кооперацию.

Но если у Ленина и не было никакого кооперативного плана, то определенные взгляды на кооперацию у него имелись. Естественно, на протяжении десятилетий они эволюционировали. Считается, однако, что в статье «О кооперации» они получили стройную завершенность.

Между тем статья Ленина «О кооперации» знаменует собой не логическое завершение предшествующей работы, а, наоборот, ее диалектическое отрицание, крутой поворот. Суть его— в том, что задачей строительства социализма

216

Раздел 3

является перестройка экономики, но не в соответствии с утопией идеального социализма, а с учетом реальных условий, что предопределяет включение в «социалистическую» работу готовых форм, созданных капитализмом (кооперация прежде всего), втягивание через них в эту работу всех слоев населения, крестьянства в первую очередь.

Это решительным образом меняло и взгляд на кооперацию: ее нужно не перестраивать, а использовать в том виде, в каком она сложилась исторически. Все стало проще и естественнее. Ленин неоднократно повторяет мысль: «Как можно меньше мудрствования и как можно меньше выкрутас

В свете такого подхода логичным выглядит рассмотрение так называемых ленинских принципов кооперирования, которые, кстати, никогда не привязывались к Ленину ни во времени, ни в пространстве. Да это и невозможно по той простой причине, что заслуги Ленина в разработке этих принципов нет. Ленину приписывалось то, что ему никогда не принадлежало. Известны принципы кооперативной работы, выведенные теоретиками кооперации в результате изучения и обобщения коллективного опыта мировой практической работы, такие, как добровольность объединения, последовательность и постепенность перехода от простых форм к сложным, заинтересованность, самостоятельность и другие, безоговорочно объявлявшиеся «ленинскими».

А между тем Ленин долгие годы боролся именно с этими «насквозь буржуазными» кооперативными принципами, пытаясь внедрить так называемые пролетарские принципы кооперирования. Не добровольность, а обязательность, поголовность, принудительность. Не самостоятельность и самодеятельность, а огосударствление. Не материальная заинтересованность, а отмена пая, дивиденда и пр.

Ленин с трудом пересматривает «пролетарские» принципы кооперирования. А с одним из них— обязательность, поголовность участия — он не расстается даже и в конце жизни. 17 марта 1922 г. председатель Центросоюза Л.М. Хинчук пишет В.И. Ленину письмо, в котором просит указаний, ставить ли на предстоящей 5-й сессии Совета уполномоченных Центросоюза вопрос о добровольности членства в кооперации. Хинчук предлагал вынести этот вопрос на широкое обсуждение. Свое отношение Ленин изло

Судьбы кооперации в Советской России

217

жил 18 марта в записке Н.П. Горбунову (для членов Политбюро): «По-моему, кооперация— не профсоюзы. Кооперация должна остаться обязательной в смысле членства. Приток средств — добровольный». И далее разъясняет: «Члены кооперации — все. Нам это надо для будущего. Чему мешает, не видно. Паевые взносы добровольны. Кто сделал взнос, получит долю дохода» 11.

Понимал ли Ленин суть кооперации? Ведь обязательность членства и добровольность взносов — взаимоисключающие принципы. И в то же время они неразделимы, ибо с разных сторон сочетают экономический смысл и заинтересованность участия в кооперации.

В итоге Ленин предложил вопрос отложить и на сессии не ставить. Но его позиция была одобрена Политбюро ЦК РКП(б). 12 мая 1922 г. оно приняло постановление «Об обязательности членства, добровольности взносов и об единстве потребкооперации» .

Но те же идеи— и в предсмертных работах. В статье «О кооперации» читаем: «Нам нужно... заставить всех поголовно участвовать не пассивно, а активно в кооперативных операциях», чтобы население «поняло все выгоды от поголовного участия в кооперации»12. Где же здесь добровольность? Не напоминает ли это старый лозунг: «Железной рукой загоним человечество к счастью»?

Вопрос далеко не частный, а принципиальный. Он несет большую нагрузку и в философском смысле, и в плане нравственном. Кооперация никогда не порывала с индивидуальной свободой в отличие от того «поголовного» коллективизма, который утверждал ленинский строй «цивилизованных кооператоров». Уже в этом была огромная несовместимость «социалистического строя» с индивидуальной свободой, поэтому кооперация не могла вопреки утверждению В.И. Ленина «сплошь и рядом совпадать с социализмом». И уже только этого достаточно, чтобы вся ленинская конструкция построения социализма с помощью кооперации рухнула.

Однако не будем акцентировать на этом более внимания и предположим, хотя это и трудно, что рецидивы старой болезни могли быть преодолены благодаря новым подходам к кооперации. А взгляды Ленина сильно изменились и по сравнению с дореволюционным временем, и по сравнению с периодом революции, и по сравнению с 1921 г.

218

Раздел 3

До революции кооперация с экономической точки зрения представляла для Ленина одну из разновидностей капиталистического предприятия, а разного рода кооперативные начинания энтузиастов всерьез не принимались, ибо, по его мнению, без революционной ломки господствующего строя кооперативная деятельность не могла кардинально улучшить положение трудящихся. С точки зрения политической возможности использования кооперации в классовой борьбе пролетариата оценивались также весьма низко. С точки зрения социально-преобразующих возможностей кооперации она также никуда не годилась, ибо не мирный реформизм и самосовершенствование личности, а социальная революция могла, по мнению Ленина, привести к социализму.

В период революции Ленину сразу же пришла идея использования кооперации в строительстве нового общества, для чего необходимо было перестроить ее работу на «пролетарских» принципах кооперирования. Это означало отказ от добровольности вступления, ликвидацию пая, устранение самостоятельности ее членов и пр.

Эти «пролетарские» принципы были непонятны не только мелкому товаропроизводителю — крестьянину, но и рабочему. Ничего, кроме разрушения кооперации, они не дали. Но идея перестройки кооперации владела умом Ленина довольно долго. И лишь в работе «О кооперации», как уже говорилось, мы видим реалистический подход: не разрушать и перестраивать надо кооперацию, а использовать в том виде и качестве, в котором она досталась от «проклятого прошлого». Это был переход от рассмотрения явлений с позиции долженствующего быть к оценке его сущности. Теперь задача заключалась в том, чтобы научиться включать в экономику готовые формы, созданные капитализмом.

Но Ленин идет дальше и делает вывод о совпадении в советских условиях «сплошь и рядом» кооперации с социализмом, о возможности построения с ее помощью социализма. Оказывается, что кооперация — «это... все необходимое для построения полного социалистического общества»13.

Используя кооперацию, страна с преобладанием крестьянского населения, видимо, имела шанс добиться определенного прогресса. Но только этот путь не был столбовой дорогой к социализму, как считал Ленин, ибо социализм — дело настолько отдаленного будущего, причем будущего всего

Судьбы кооперации в Советской России

219

человечества, что затея строить его в отдельно взятой стране оказалась небезопасной и чреватой тяжелейшими последствиями.

Попутно можно обратить внимание еще на один вывод, сделанный в последних работах Ленина: о возможности построения социализма в стране «с другого конца». «Если для создания социализма, — отмечал он, — требуется определенный уровень культуры... то почему нам нельзя начать сначала с завоевания революционным путем предпосылок для этого определенного уровня, а лотом уже, на основе рабоче-крестьянской власти и советского строя, двинуться догонять другие народы»14. Однако непонятно, почему начать «с другого конца» было бы посильно для России? Странно слышать слова о культурной революции, когда одновременно шел разгром русской культуры, старой интеллигенции, специалистов.

Вполне очевидно, что если бы те потерянные в результате революции и гражданской войны миллионы жизней и рублей направить на народное образование и медицину, если бы не гигантские материальные разрушения, если бы не утрата ничем не измеримых духовных ценностей и нравственного богатства народа, то, может быть, и не пришлось говорить о необходимости «целой культурной революции»?

Социализм, за строительство которого брались нищие и бездуховные, неизбежно должен был переродиться в нечто опасное не только для страны, но и для всего человечества.

Статья Ленина — догадка вдруг озаренного ума, где человек из очевидных истин делает открытие для себя, где политик нащупывает реальную, твердую почву, всей душой помышляет сойти на нее, зовет туда соратников.

Статья В.И. Ленина «О кооперации» сыграла свою роль в изменении кооперативной политики. Ведь после известных решений XII партконференции об усилении борьбы против верхушки интеллигенции, специалистов, в том числе врачей, агрономов, кооператоров, последовала жестокая цепь административных мер. Статья Ленина способствовала приостановке этой вакханалии, но, к сожалению, не в состоянии была преодолеть ту полосу недоверия к кооперации, которая проходит через всю советскую историю.

Лозунги о необходимости всемерного развития кооперации расходились с конкретной практикой их реализации,

220

Раздел 3

хотя отдельными деятелями партии они воспринимались со всей серьезностью. Среди последовательных проводников ленинских взглядов на кооперацию был Н.И. Бухарин. В одном из своих выступлений на страницах «Правды» от 19 апреля 1925 г. он напомнил: «Вы знаете, с появлением статьи Владимира Ильича о кооперации у нас свежим воздухом повеяло», ибо в ней была «дана на долгие годы программа нашей работы».

Да, Бухарин пытался проводить эту программу в жизнь, ничего в ней принципиально не меняя. Разве что развил новые ленинские идеи в русле аграрно-кооперативного социализма. Но вот что любопытно. В последние годы в советской историографии, например в работах экономистов Н.К. Фи-гуровской, А.И. Глаголева, встречались утверждения о том, что «Н.И. Бухарин разработал свой план кооперативного развития деревни, во многом перекликающийся со статьей В.И. Ленина „О кооперации" (1923) и книгой А.В. Чаянова „Основные идеи и формы организации сельскохозяйственной кооперации"» (1919)15.

Да, кооперативная теория Чаянова оказалась для Бухарина довольно близкой: она еще более утвердила его в мысли, что именно сельскохозяйственная кооперация является для крестьян столбовой дорогой к социализму. В работе «Путь к социализму и рабоче-крестьянский союз» он вслед за Чаяновым писал, что крестьянское хозяйство через кооперацию будет «незаметно для себя и все время с выгодой для себя постепенно переделываться и перерабатываться... Отрасль за отраслью крестьянское хозяйство будет, таким образом, подобно маслобойным заводам, организовываться уже на новых началах, переделывая свою природу, объединяясь и срастаясь в одно целое с государственной промышленностью».

Однако находить сходство в позициях Бухарина и Чаянова— занятие довольно рискованное, поскольку за найденными элементами сходства можно потерять несовпадения принципиального характера. Так, В.П. Данилов в работе «Бухаринская альтернатива» писал: «Интересно, что в целом процесс кооперирования крестьянских хозяйств, как он характеризовался в произведениях Бухарина, вобрал в себя основные положения концепции «кооперативной коллективизации», разработанной А.В. Чаяновым...»16

Судьбы кооперации в Советской России

221

Но что следует понимать под «основными положениями» ? Таковых видится два, и по ним у Бухарина и Чаянова абсолютно разные взгляды.

Для Ленина и Бухарина СССР — это страна диктатуры пролетариата, для Чаянова— «господство трудящихся масс». Это первое и главное отличие.

Второе отличие — в разном отношении к рынку. Для Чаянова рынок — важнейшее и естественное условие работы кооперации.

Казалось бы, о чем спорить? Ведь то же самое у Ленина и Бухарина. То же, да совсем принципиально не то. Никто не доказал, что Ленин перед смертью признал необходимость рыночных отношений при социализме. Для него рынок всего лишь допуск. То же самое и с Бухариным. «Рыночный социализм» Бухарина предполагается лишь до какого-то неопределенного времени. Для него рынок не цель, не сущность, а средство перехода к плановому хозяйству. В этом для него и смысл нэпа — начать движение к плановому хозяйству «через посредство рыночных отношений».

Взгляды Бухарина формировались непосредственно под влиянием статьи Ленина «О кооперации», таковыми они оставались и к концу 20-х годов. В 1929 г. на апрельском Пленуме ЦК ВКП(б) он утверждал: «Форма рыночной связи будет у нас существовать еще долгие и долгие годы. Я бы даже больше сказал: форма рыночной связи долгие годы будет решающей формой экономической связи. Решающей!»

Долгие годы, но не всегда. В этом вся суть. Все опять упирается в иллюзию возможности завершения так называемого переходного периода и построения социализма.

Происходившие в стране события имели свою логику и целостность, лишая перспективы бухаринские компромиссы. Беспокойство ортодоксальных марксистов относительно путей развития сельского хозяйства, да и страны в целом были не напрасны. Либо... либо... Третьего не дано. Либо назад к капитализму, либо вперед, как они полагали, прямым путем к социализму. А разве нэп, этот окольный медленный путь, не вел туда же? В том-то и вопрос, что не вел. И дело не в скорости, а в принципе. Нэп, если его последовательно проводить, то это не просто сидение на двух стульях. Гораздо важнее то, что нэп требовал бесконечных и всевозрастающих уступок (а затем и жертв) капитализму. Уступок, иду

222

Раздел 3

щих от экономической области, проходящих через политическую сферу и вторгающихся в «святая святых» — идеологию. Эти уступки свели бы на нет все завоевания большевиков. Коммунистам настолько трудно было поступиться принципами, что они начали крутить колеса нэпа в обратную сторону, едва поставив его на рельсы.

Нэпу мог быть, должен, просто обязан быть противопоставлен только один метод— а-ля «военный коммунизм», сравнительно мягкий, что маловероятно, а скорее всего, жесткий, как оно и вышло.

И никаких альтернатив! Как показано в прекрасной работе Е.А. Никифорова «К проблеме альтернативности в социальном развитии России», «у российского социума не было, нет и, если не произойдет спонтанной мутации (т.е. вмешательства иррациональных сил), не будет никаких альтернатив. В российском социуме... заложено нечто жестко детерминирующее его историческое существование»!7.

Неверие в нэп прямо сопрягалось с недоверием к кооперации. Следствием этого явилось неодинаковое отношение власти к разным видам кооперации. В результате — разный темп и сам характер восстановления отдельных видов кооперации, иная, чем до 1917 г., закономерность их эволюции.

Работа В.И. Ленина «О кооперации» сыграла некоторую роль в улучшении официальной политики РКП(б) по отношению к кооперации, однако преодолеть реальные негативные взгляды, сложившиеся в годы «военного коммунизма», недоверие и скепсис она не смогла.

Внешне все выглядело вроде бы пристойно. На XII парт-съезде вопросам кооперации, ленинскому пониманию «кооперативного строя» было отведено видное место. В Отчетном докладе ЦК, в специальном докладе о кооперации А.А. Андреева, в выступлениях Л.Б. Каменева, М.И. Калинина, Г.М. Кржижановского, Е.А Преображенского отмечалась громадная важность постановки Лениным вопросов о роли кооперации в социалистическом строительстве. Трактовка сущности и возможности кооперации давалась широко, в духе ленинского понимания. Производственное кооперирование, в частности коллективное земледелие — коммуны й артели, рассматривалось как часть кооперации. В деревне ей отводилась роль единственной школы коллективного хозяйствования.

Судьбы кооперации в Советской России

223

Неизменный вывод советских обществоведов о том, что работа В.И. Ленина «О кооперации» и решения XII съезда РКП (б) повлекли за собой решительный пересмотр отношения к кооперации, вряд ли правомерен, если перейти от общих деклараций к рассмотрению текущей кооперативной политики, последовавшей после окончания работы съезда. Она с трудом вырывалась из сложившихся представлений и, как показало дальнейшее развитие событий, так и не сумела этого сделать. За внешним декларированным признанием важной роли кооперации в строительстве социализма, зафиксированным в сотне резолюций, стояло все то же недоверие к кооперации, особенно (и в первую очередь) к кооперации сельскохозяйственной. И это самым непосредственным образом отражалось на ее деятельности.

В первую очередь обращает на себя внимание тот факт, что под влиянием государственного воздействия происходит иная, чем до революции, закономерность становления кооперативной системы.

Необходимость изначального капитала — это, собственно, азбучная истина, которую довольно рано постигли дореволюционные кооператоры. Вот почему первые кооперативы России возникли как преимущественно кредитные (или смешанные, но неизменно с наличием или даже с преобладанием кредитных функций), способные мобилизовать свободные деньги населения, общественных организаций, частных лиц.

С возрождением кооперации в начале 20-х годов функции кредитной кооперации берет на себя государство. Однако кредитование кооперации налаживается с трудом. Приходится преодолевать сложившееся в прежние годы «военного коммунизма» недоверие к кооперации, особенно у работников Наркомфина и НК РКИ, считавших, что финансирование кооперативов сопряжено с риском, поскольку кооперативные предприятия как организации добровольные могут ликвидироваться в любой момент, а выданный кредит не с кого будет востребовать. Тем более неприемлемыми были предложения поставить кооперацию в условия сметного ассигнования.

Первой удостоилась доверия потребительская кооперация, поскольку там позиции большевиков были относительно прочны. И именно по этой причине, т.е. оказания финан

224

Раздел 3

сового доверия, в первые годы нэпа наибольшее развитие получила потребительская кооперация. Ее успехи в советской историографии восприняты некритически и, как следствие, несколько преувеличены.

Считается, что потребительская кооперация, первой начав возрождение, довольно быстро достигла неплохих результатов и в значительной мере подготовила почву для возрождения сельскохозяйственной кооперации.

Естественно, что в условиях первоочередного и преимущественного финансирования потребительская кооперация получила толчок к возрождению и развитию в большей степени, чем сельскохозяйственная.

Данное обстоятельство имело неожиданные историографические последствия. В 50 — 60-е годы В.П. Данилов сформулировал свою концепцию развития советской кооперации. Она изложена практически во всех его работах, посвященных этой проблеме. Согласно его схеме, именно потребительская кооперация, достигнув наибольших успехов в сфере товарно-денежного обращения, создавала «первые предпосылки для более глубокого кооперирования деревни, готовила почву для развития сельскохозяйственной кооперации». Естественно, Данилов исходил из реальной картины тех лет, но сама констатация факта («что соответствовало и исторической последовательности в развитии процесса кооперирования: объединение крестьян как потребителей началось раньше и развертывалось быстрее») свидетельствовала о признании этой ситуации нормальной18.

Однако такое положение могло возникнуть не в силу закономерностей развития кооперативного движения, а, напротив, вопреки им, в силу специфического развития отношений между государством и кооперацией, когда ставка делалась именно на потребительскую кооперацию.

Что касается сельскохозяйственной кооперации, то она, по меткому выражению известного деятеля кооперации, выдвиженца-большевика (вероятно, наиболее толкового из всех выдвиженцев) Г.Н. Каминского, «в условиях новой экономической политики... возникла как-то сама собой, и пришлось считаться с ней как с фактом»19.

Опыт же российской дореволюционной кооперации свидетельствует о том, что кооперативное движение, особенно в деревне, возникает главным образом с образовани

Судьбы кооперации в Советской России

225

ем кредитной кооперации со смешанными функциями. (Естественно, начинается практически одновременное движение всех форм, но нет никакой иерархической лестницы; главнейшую же роль в успехе всей кооперативной системы играет, конечно же, кредитная кооперация.)

В СССР получилось наоборот. И это обстоятельство в сильнейшей мере сдерживало рост кооперации, ибо она была бедна, особенно деревенская.

Государство пытается монополизировать кредитование крестьян и лишить сельхозкооперацию финансовой самостоятельности. С начала 1925 г. отмечается массированное нарастание мощи государственной системы сельхозкредита.

Должна ли была вызывать опасения подобная ситуация? Вряд ли. И вот почему. Во-первых, в этом не было ничего нового. Нечто подобное — этакий «флюс» — наблюдалось и в деятельности дореволюционной кооперации. И это вовсе не ставило кооперацию в какое-то исключительно зависимое положение от кого бы то ни было. Во-вторых, «жизнь взаймы»— это привычная участь многих предприятий, фирм и т.д. в условиях капитализма.

Другой вопрос, как может государство использовать подобную ситуацию? Какими руками оно вторгается в ее деятельность: поощрительными или загребающими?

Затронутая тема наводит на более общий и важный разговор: о месте кооперации в обществе в целом. Потребительская кооперация в схеме Данилова занимает нижнюю ступень в своеобразной иерархической лестнице форм кооперации, вершина которой отводится производственным формам— артелям, коммунам, товариществам. Непосредственно им предшествовали простейшие производственные формы— машинные, семеноводческие, мелиоративные и прочие товарищества. Еще ниже стояли различного рода сельскохозяйственные товарищества посреднического типа и т.д.

Собственно, такая схема движения по лестнице от простых форм к более сложным не противоречила реалиям, но жизнь все же оказывалась гораздо богаче и разнообразнее и форм возникновения, путей их эволюции, способов функционирования и взаимодействия было гораздо больше. Да и само направление движения, согласно схеме, было как бы детерминировано определенной (односторонней) заданно

226

Раздел 3

стыо — иерархическая лестница постепенно подводила крестьян к более полному кооперированию, т.е. всеобщей коллективизации. При этом допускалась не обязательность последовательного прохождения всех ступеней, а возможность перехода к высшим формам (т.е. прямая коллективизация).

В целом же такое понимание сути и целей кооперации восходило к 20-м годам. В частности, оно было свойственно Н.Д. Кондратьеву в период разработки им перспективного плана развития сельского и лесного хозяйства (1923/24— 1928/29 гг.). Такая позиция, если ее свести к более короткой формуле (естественно, в терминологии того времени), означала: кооперация есть школа коллективизации.

Правда, не надо упрощенно понимать мысль Кондратьева. Он полагал, что для перехода к коллективизации потребуется лет... 600!20

Принципиально по-иному понимал роль кооперации А.В. Чаянов, для которого кооперативное движение с его внутренними процессами перерастания форм из одной в другую, их видоизменения и пр. представляло ценность само по себе (а не только как явление переходное), как нечто единое, самостоятельное, врастающее во всем своем многообразии в систему народного хозяйства.

Жизнь, однако, пошла по некому третьему пути.

Преимущественное внимание к потребительской кооперации, казалось бы, обусловливалось в значительной мере рецидивами «военного коммунизма», когда превалировал распределительный принцип экономики. На самом же деле это не следствие «военного коммунизма»: распределительно-уравнительный фетиш выражал саму суть большевистского социализма.

Политика недоверия к кооперации породила постоянный, всеобъемлющий и разнообразный контроль партии за кооперацией, каналы постоянного воздействия на нее. Это достигалось путем манипулирования кадрами, создания могущественного и всевидящего партийно-государственного аппарата, регулирования социального состава кооперации. Важнейшим каналом регулирования кооперации стала система генеральных договоров кооперации с промышленностью. Действие кооперации направлялось планированием, а вместе с тем нередко и бесцеремонным административным вмешательством.

Судьбы кооперации в Советской России

227

Тем не менее кооперация в 20-е годы достигла известных успехов, которые неизменно отмечаются в советской историографии. Наиболее полные и всесторонние данные, показывающие рост кооперации и укрепление ее роли в народном хозяйстве, можно найти в работах наиболее авторитетного историка-аграрника В.П. Данилова.

Однако это была одна сторона дела, а может быть, даже верхушка айсберга, скрытого в большей части от глаз. Эту большую часть составляли негативные явления, которые, постепенно накапливаясь, подводили кооперацию в конце 20-х годов к глубокому кризису.

Как же так? Рост, успехи и... кризис?

Прежде разберемся в причинах роста. Что стояло за большими цифрами? Да всякое. А чаще всего все та же нужда. Нужда выступала «лучшим» агитатором за кооперацию. Получить мануфактуру крестьянин мог в государственных магазинах и кооперативах. Из-за нее вступало по нескольку человек в день в каждое потребительское общество. Большинство пайщиков потребкооперации страны называли «мануфактурными». Товарный голод толкал крестьян в кооперативы, число кооперированных крестьян росло. Таким способом было нетрудно добиться осуществления ленинской идеи о поголовном кооперировании. Но что этим достигалось? Нищий социализм?

Деревня стояла накануне «великого перелома», но не догадывалась об этом.

Да и как догадаться, если, как сообщал крестьянин С. Покудов (Лебевцево, Рыбинский уезд), «во многих деревнях даже никто не знает, что означает слово „социализм"»21.

«Великий перелом», безусловно, сказался на судьбах кооперации, но далеко не так, как это представляет современная историография. Кооперация того времени не исчерпала ни возможностей роста, ни тем более своей преобразующей роли. С осени 1929 г. развитие доколхозных форм сельскохозяйственной кооперации было прервано. Мощная кооперативная система, созданная в условиях нэпа, подверглась «грубому и недальновидному слому»22.

Идея о «сломе» кооперации была поддержана. Известный историк кооперации Л.Е. Файн также писал о том, что «параллельно с коллективизацией шел процесс слома неколхозных форм сельхозкооперации»23. Разделял эту точку зрения в конце 80-х годов и я24.

228

Раздел 3

Однако дело обстояло несколько иначе. Прежде всего по времени. Осенью 1929 г. кооперацию никто не ломал, тем более по указке «заправил административно-хозяйственной системы». Напротив, с ней связывался подъем сельского хозяйства на основе его «социалистического преобразования». В «Известиях» 30 октября и 1 ноября было опубликовано постановление ЦИК и СНК СССР от 18 сентября 1929 г., в котором говорилось: «Сельскохозяйственная кооперация, достигшая значительных успехов в области сельскохозяйственного оборота, должна стать действительно организатором производственных процессов в сельском хозяйстве. Решительный подъем всех производственных сил сельского хозяйства возможен только на основе его социалистического переустройства, для чего необходимо исключительное внимание к работе сельскохозяйственной кооперации со стороны всех органов советской власти». Распад кооперации произошел не по причине чье-то злой воли или некомпетентности руководства. Он был неизбежен.

Кооперация ломалась в силу антагонистических противоречий кооперации с государством, которые к концу 20-х годов достигли высшей степени. И один из камней преткновения лежал, конечно же, в сфере идеологии. Ведь сколько ни говори хорошего о кооперации, а пресловутая классовая линия выдерживалась ею плохо. Здесь что-то надо было предпринять. Нет, никакого замысла о «сломе» кооперации не возникало. Задача состояла в том, чтобы внести коррективы в ее работу.

Кооперация распадалась, раздираемая противоречиями между сущностью своей работы и системой государственного режима. Внешне это зачастую выглядело как внутреннее противоречие самой кооперации, преимущественно в сфере организационного строительства.

Системе не была приемлема кооперация, основанная на самодеятельности и творчестве масс и живущая только в условиях рыночных отношений. Системе нужен был только аппарат. Пусть неуклюжий и громоздкий, но зато послушный, безропотно выполняющий все команды.

Кооперация превращалась в государственно-кооперативное предприятие. И в этом качестве она не обогащалась, а утрачивала ранее сильные стороны: инициативность, маневренность, способность заинтересовать население. Из нее

Судьбы кооперации в Советской России

229

подспудно изгоняли кооперативный дух. Внутренне она становилась чрезвычайно слабой И вновь превращалась, как в годы «военного коммунизма», в придаток государственной системы.

Какие же противоречия раздирали кооперацию? По каким линиям шел ее разлом?

Главнейшее противоречие заключалось между теоретической посылкой в понимании сути кооперации В.И. Лениным и его последователями и реальной жизнью. Речь идет о совпадении «сплошь и рядом» кооперации с социализмом, о кооперации как «столбовой дороге» к социализму. Эти постулаты оказались «сплошь и рядом» утопическими. До социализма оказалось слишком далеко, а выдавать действительное за желаемое стало не только вредной привычкой, дезориентирующей любознательные умы, но и неотъемлемой чертой общества несостоявшегося социализма.

Далее. Идеология большевизма постоянно противостояла здравому смыслу и экономическим законам. Последние для большевиков не существовали. Они действовали согласно своим стереотипам, как бы они ни расходились с жизнью.

Противоречие между допуском «буржуазного» в экономике в 20-е годы и невозможностью такого допуска в идеологии, морали и культуре было неразрешимым. Отсюда вечные конфликты, недоверие, контроль за специалистами, отстранение неугодных вплоть до высылки их за границу. В итоге оказалось, что самыми страшными врагами для большевизма оказались самые умные.

Кооперацию не могло не задеть важнейшее противоречие строящегося «социализма»: между планом и рынком. Кооперация способна существовать только в условиях рыночных отношений. План же как важнейшее средство «социалистического» строительства был направлен (с победой телеологического принципа над генетическим) на преодоление рынка, преодоление нэпа.

Ленинский призыв к внимательному отношению к кооперации, к полному признанию ее огромного значения в «строительстве социализма» не означал, однако, отказа от намерений преобразовать кооперацию, изменить принципы кооперативной работы в соответствии с пролетарским видением мира. В 20-е годы постепенно, но неуклонно рас

230